Начало сентября, 2905. Дистрикт 4

Я ничего не понимаю, я не знаю, что мне делать, и мне страшно.
Мне очень страшно.

Меня не покидает ощущение, что Китнисс Эвердин своей стрелой уничтожила не только арену 75-х, но и мою жизнь. Про Двенадцатый я вообще стараюсь не думать. Если Четвёртому удалось отделаться одной семьёй, одним домом, одной яхтой и выкраденными победителями, то от шахтёров же не осталось ничего, разве что угольная пыль.

Кстати, я представить не могу, почему планолёт взорвал мой «дом». Допускаю, в Капитолии знают о том, что Одэйры – большая часть моей сознательной жизни, и они были для меня второй семьей. А после смерти папы и единственной. Но всё же, почему они решили, что моя гибель ранит Финника? Может, они хотели снести с лица земли всё, что могло ассоциироваться у него с домом и спокойствием? Или показать, что осведомлены о парне намного лучше, чем можно было предположить? Или допускали возможность нахождения Одэйров у меня на судне в тот час и решили подчистить абсолютно все варианты? Понятия не имею, надо будет спросить при случае.

Я знаю, многие уважают Китнисс за смелость и за то, что она решила пойти против столицы. Я была бы в их числе, при одном «но»: если бы она решила разжечь революцию по велению своего сердца. А на деле же, эта девушка просто вступилась за сестру, и каждое её последующее действие было случайным и необдуманным. Кроме разрушения арены, разумеется.

Я не уважаю её за попытку изменить режим, ведь, в сущности, никакой попытки и не было вовсе. Но я не могу не уважать её за то, что она в кровь расшиблась за свою семью. Я знаю немногих, кто вышел бы на арену, вместо близкого человека (если бы правила позволяли брату поменяться местами с сестрой, например, отцу с дочерью или другу с другом), и эти немногие – лучшие люди в моей жизни. А Капитолий научил нас, что лучшие ему не нужны, он уничтожает их. Думаю, что от страха быть уничтоженным ими.

Семья – всё, что у нас есть, точнее, у большинства из нас. Она – наша сильная сторона. Семья делает нас стойкими, поэтому они в первую очередь отбирают её. Семья – их единственное оружие против нас, но с ним ни пули, ни бомбы в жизни не сравнятся. Поэтому семья – и наша слабость тоже.

У меня в голове немало мыслей, грудь просто разрывается от эмоций, но отдельная ниша всегда занята размышлениями о Финнике. Я не понимаю, что случилось с ним. Не хочется верить, что он с самого начала знал, чем всё закончится, был причастен к мятежам, и при этом не сделал ничего, чтобы защитить пятерых самых близкий людей в своей жизни. Один из которых, к слову, не то, что защищаться, отдавать отчёт своим действиям не всегда может, с трудом отличает реальность от иллюзий, а в особенно сложных случаях может начать истекать кровью из носа. Почему парень не позаботился об Одэйрах и Креста? Почему рискнул ими, предал их? Он не поступил бы так, просто не посмел бы. Однажды ему предоставили выбор, и он сделал его, в пользу родных, разумеется. Он не мог, не мог, не мог бросить их.

Что если он не был в курсе? Что если его просто затянуло в водоворот смертей, как тонущий корабль затягивает на дно спасательные шлюпки? Что если он попал в союзники к Эвердин случайно? И, сам того не подозревая, отдал свою семью на растерзание. Либо это действительно больше похоже на правду и на того Финника, которого я знаю, либо мне просто больше хочется верить в это. Наивно, но у меня совершенно нет выбора.

Очень хочу поговорить с ним, попытаться понять, что творится в этой стране и в его голове, кстати, тоже. И где бы он ни был, он совершенно один. И ему ещё хуже, чем мне. В разы, десятки, сотни, тысячи и сотни тысяч раз. Он знает, что Энни у них, он знает, что они сделали с его домом, и что могут сделать с любимой.

Да помогут ему боги, ведь хоть кому-то же они должны помогать. Обо мне молить уже поздно, так пусть хоть о живых позаботятся.

Какого чёрта это всё происходит с нами?
Ну, какого же чёрта?