Поезд мчался сквозь лес с невероятной скоростью. Прошло не так много времени с Семьдесят Пятых, а Эффи уже словно не помнила этого ощущения полета – двести миль в час, а внутри даже не чувствуется. Слова как из другой реальности, а декорации нынешней поездки пугают все больше и больше. Огромный монстр-экспресс под покровом ночи вырвался из столицы и стремительно преодолевал расстояния, желая лишь одного – скорее добраться до пункта назначения. В этот раз в вагоне-ресторане не было сладостей и шампанского, не царила атмосфера веселья и не сидели мертвенно-бледные трибуты. И ехал поезд не в столицу на Игры, чтобы «развлечь» в очередной раз страну; теперь предстояло радовать капитолийцев прямым репортажем из Дистрикта.

Эффи знала, что скоро они уже достигнут Двенадцатого, и с каждой секундой нервничала сильнее, стараясь сохранять безмятежное выражение лица. Вокруг были люди, желавшие ей смерти, и малейшая провинность могла стать последней.

- Мисс Бряк, надеюсь, Вы понимаете, насколько важен будет этот выпуск новостей. Вы обязаны будете показать стране триумф, не меньше. И даже самые закоренелые мятежники должные усомниться в своих устоях. Иначе у меня будет повод усомниться в Вас.

Намеки Президента было несложно понять, и Дива прокручивала его слова в голове на протяжении всей поездки. И один вопрос волновал ее – а зачем Сноу была нужна бывшая сопровождающая? Женщина, несомненно, была рада не попасть под расстрел, но сомнение съедало ее целиком: кому повезло больше – мертвым или живым?  У Кориолана Сноу явно были свои планы, но посвящать в них обычных марионеток он не собирался. И больше Эффи не хотела путать его карты. Теперь в ее планах были покорность, служение государству и провозглашение политических идеалов.

Кальпурния, девочка-стилист, завершала макияж Бряк, назойливо кружась капитолийки. Она что-то щебетала, визгливо смеялась и не обращала внимания на молчаливую модель. Девчушка могла болтать за двоих, не замечая миротворцев у дверей.  Ее, похоже, не пугали белоснежные стражи порядка.

Костюм прислали за день до поездки, и Эффи не сомневалась, что он был лично одобрен Сноу. Слишком пропагандистским был каждый штрих покроя. На белоснежное платье без рукавов надевался сверху жакет с высоким воротом и длинными острыми плечами ярко-красного цвета. Алые полосы проходились и по бокам платья, напоминая дорожки крови погибших детей Двенадцатого. Кальпурния заверила, что ей четко пришли указания по поводу прически – никаких париков. Сделать женщину максимально похожей на представительницу власти, а для этого требовался не макияж широких масс, а исключительно деловой стиль. Настолько непривычный для Бряк, что она чувствовала себя нагой. Венчали образ такие же белые туфли на высокой шпильке с красной подошвой. Видно, Президент решил, что Дива сама убьется на просторах Двенадцатого, где-то случайно оступившись.

Поезд тормозит неожиданно, даже не приблизившись к Дистрикту. Миротворцы тут же начали переговариваться между собой и после полной остановки открыли двери вагонов. Эффи не спешила выходить, так как понимала, что дальше, похоже, разрушены пути. И ехать им придется на тех машинах, находящихся в грузовых отсеках поезда. Да, и всех виновников торжества, несомненно, лично пригласят к выходу.

Стилисты обязаны были удостовериться в идеальности образов еще в поезде, ведь дальше им путь закрыт. В Двенадцатый получили приглашения лишь Эффи, ее со-ведущий, съемочная группа и стражи порядка (явно для успокоения душевного состояния всех присутствующих).

- Эффи Бряк, на выход.

В голосе звенит нотки металла, и миротворец всем своим видом показывает, что не потерпит непокорности. К счастью, Эффи – законопослушная гражданка и собирается теперь соблюдать все правила Игры. Она улыбается в ответ, аккуратно встает и проходит мимо военного, обращаясь к нему уже у двери вагона:

- Не поможете?

Миротворец спускается первым, а потом подает руку. Бряк не спеша сходит по небольшой лестнице вниз, немного щуря глаза от солнца. Они покинули Капитолий около семи часов вечера и должны были прибыть в Дистрикт к десяти часам утра. Похоже, солнце поднялось над горизонтом уже давно и скоро будет нещадно палить. Нужно скорее заканчивать этот фарс и возвращаться домой.

Неподалеку уже стояли четыре бронированные машины. На секунду Эффи вспомнила тот непонятный транспорт, что перевозил прежде людей в Двенадцатом, и ощутила легкий укол ностальгии. Непонятный автомобиль, хоть и грозился развалиться прямо на ходу, был неотъемлемой частью Дистрикта.  Сейчас же он, наверняка, погребен под бетонными плитами строений и больше прежнего напоминаем металлолом.

В пассажирском отсеке к ней присоединились еще двое – блондинка (похоже, главный оператор) и Оливер Пирс, известный капитолийский журналист. Его Дива не ожидала увидеть: Сноу намекал на то, что второй ведущий будет разбавлять атмосферу, но пригласить настолько популярное и, можно даже сказать, несерьезное лицо, показалось Эффи несколько инновационным шагом. В последний раз так сделали повстанцы, распространяя везде узнаваемые знамена Сойки. Похоже, Президент хотел ударить тем же, по крайней мере, по Капитолию.

- Начнем с площади перед Домом Правосудия, - сказала оператор в небольшое окошко водителю.

Похоже, это будет тяжелее, чем казалось.

Машина двинулась с мощным гулом, а за ней цепочкой поехали остальные. Такое количество солдат напрягало, но что-то подсказывало капитолийке, что это далеко не конец. Стражи были нужны не для охраны или наблюдения за лицами масс-медиа, тогда бы Сноу ограничился пятью миротворцами. Нет, у них была задача посерьезнее, раз в Двенадцатые перебрасывали целые части.

- Я, пожалуй, начну эфир. Какие-нибудь слова приветствия и далее по тексту. Вряд ли, у нас есть специально заготовленная речь, поэтому придется импровизировать сходу. – Эффи обратилась ко всем, желая решить все вопросы сразу. – Вы же Оливер, да? Меня зовут Эффи. Полагаю, сегодня мы с Вами будем партнерами и должны вместе показать стране плюсы от уничтожения Двенадцатого. Что же, нам не хватает только плаката «Капитолий, вперед!» и тела Сойки в кадре, но, думаю, что справимся и без этого. А, Вы, - Дива улыбнулась блондинке, - уверена, обставите весь репортаж в лучшем виде. Будут какие-нибудь указания? Стоять на месте или, наоборот, перемещаться? Больше говорить или делиться воспоминаниями? Что будет лучше для эффективности выпуска?

Да, это будет совсем нелегко. Машину начало трясти, когда она взбиралась по осколкам дальнего Дистрикта, и Эффи схватилась за металлическую ручку в стене транспорта. Чем раньше этот кошмар закончится – тем быстрее решится судьба Бряк. И ей не терпелось начать, зная, что в этот раз она покажет, насколько может быть убедительной.

Их средство передвижения неожиданно останавливается, и женщину кидает в сторону. Она выдыхает, мол, что поделаешь, работа такая, и слегка поправляет прическу. Все действия так и излучают естественность, будто женщина каждый день разъезжает по руинам и убеждает Панем в том, что люди сами виноваты в своих смертях.

Двери распахиваются, и солнечный свет наполняет пассажирскую кабину. Перед Эффи – остатки Дворца Правосудия, камни и кости. И мертвая тишина окутала весь Дистрикт. Пыль разрухи уже осела, но едва уловимый запах угля все еще можно почувствовать. Почти ничего не изменилось, лишь сейчас испуганно смотрят мертвые, боясь за свой покой.

- Какой же здесь хаос, - задумчиво произносит Дива, пока ей помогают опуститься на землю.

По кругу находятся оборонительные вышки, патруль миротворцев перебирается по булыжникам, а рванный и пыльным флаг страны валяется прямо перед Домом Правосудия. Бряк думает, что его надо убрать, но тряпку  тут же поджигают, и она сгорает за доли секунды, оставляя после себя лишь серый пепел. На здании уже красуется флагшток с новым полотнищем, которое ярко сверкает на солнце и напоминает о победе над неверными.

Да здравствует Панем.